Город юности, амурская Тында, дряхлеет на глазах, а окрестные поселки и вовсе вымирают

Столица БАМа встретила нежарким солнцем и шумной привокзальной толчеей. Таксисты прямо на платформе отлавливали пассажиров, предлагая за тысячу двести доставить в Нерюнгри, за плату поскромнее – в центр и… к черту на кулички. «Чертовы кулички» – песня отдельная и довольно печальная, но сразу ее не расслышать…

Центр – загляденье, чем же вы недовольны?

Прибывших впервые Тында ошарашивает неожиданными средь глухой тайги и сопок высотками. Ухоженные дворики и скверы, свежевыкрашенные детские площадки, урны у каждой лавочки. И дороги в центре - хоть и с заплатами ямочного ремонта - на зависть всей Амурской области. Светофор, правда, на глаза попался только один. Оказалось, что их на весь город всего пять - шесть! Тындинцы припоминают, как несколько лет назад старые - то ли потому что в негодность пришли, то ли в целях экономии средств местного бюджета, то ли еще из каких соображений - убрали повсеместно. Дорожную вольницу с тех пор регулировали похоронные венки, расцветавшие на местах многочисленных городских ДТП. Недавно власти за установку новеньких «цветноглазых» взялись, а в придачу к ним видеонабюдение обещают…

Ну, здравствуй, город юности! Как живется тебе сейчас?

- Выживаем! - устало отмахнулась от моего восторженного оптимизма гостиничная горничная.

Коммуникации в норме, с лифтами - беда

Брожу по утопающим в зелени улицам, с расспросами не пристаю только к нежащимся на уже по-осеннему сдержанном солнышке котам.

- Живем-то? Пенсия восемь тысяч, шесть из них отдаю за «коммуналку», а чтобы отдать, надо в две кассы сходить: одним - за холодную воду, другим - за горячую, - сетует отдыхающая во дворе на лавочке бабуля.

- Вода дорогая? Чистая? Перебоев нет? – выясняю я.

- Чистая, из-под крана пьем, не опасаясь, и перебоев нет. Говорят, вода у нас дешевле, чем в других городах. Тепло дорогущее. Дочка, вон, в Шимановске, так у них и топить позже начинают, и тарифы ниже. А здесь холодно: в сентябре без отопления уже никак, в мае – еще никак.

– Живу на восьмом этаже, а лифт не работает, - включается в беседу соседка моей собеседницы. - Коммунисты, те следили за лифтами, а сейчас выходят из строя один за одним, и дела никому нет. На улицу лишний раз и не выхожу. Поди-ка покарабкайся каждый день по лестнице на седьмом-то десятке!

- Что же вы со своей бедой в администрацию не сходите?

- Ходили, нечего там делать. Денег на ремонт у них нет, а нахамят так, что мало не покажется. Не до нас им, они все судятся - вон, газеты пишут.

- С кем судятся? Что пишут?

- Да кто их разберет, друг с дружкой… или приставы там что-то напутали… не знаю я… Сходи к ним да узнай. Во-о-он там завернешь и прямо… не заблудишься… Хоромы кирпичные, мимо не пройдешь…

Здание Тындинской администрации действительно роскошное, пока любовалась, переговорила с интересным человеком, пожелавшим остаться инкогнито. Упомянутый им вскользь нюанс показался любопытным:

- Быть управляющей компанией здесь, в центре, выгодно. Коммуникации, в сравнении с другими городами области, почти неизношенные, капитально ремонтировать пока не нужно, если хорошо за ними следить – еще долго продержатся, вокруг них вся судебная возня и идет. А что вышестоящие власти до поры в местные конфликты не вмешиваются… им бы сейчас с проблемными районами области разобраться: есть такие, где что ни отопительный сезон, то на грани катастрофы. Тында, по крайней мере капитально отстроенная ее часть, в этом плане еще благополучна.

«Не хочу, чтобы мои дети здесь остались»

У повстречавшихся девчонок лет тринадцати спросила:

- Как каникулы проводите?

Барышни похихикали, неопределённо пожав плечами:

- С друзьями гуляем.

- Куда здесь сходить можно? Потанцевать, с друзьями пообщаться?

- Мы во дворе общаемся, танцевать родители не отпускают.

- Почему?

- Не знаю… говорят, рано еще, там взрослые пиво пьют…

- А подросткам что - и пойти некуда?

- Ну… тут есть клубы всякие, где собираются. А вечером – некуда.

Оттого что вечером некуда или от родительского надзора подальше, но большинство из опрошенных подростков мечтают поскорее уехать учиться, а возвращаться в родной город желанием не горят. Не горят удержать подле себя повзрослевших чад и родители. Валентина, мама двоих детей (старший - студент, младшая заканчивает школу) мечтает, чтобы ее дети после учебы осели хотя бы в областном центре:

- Не хочу, чтобы они, как я, пожизненно здесь остались. Те из молодых, кто остается, ходят по улицам пиво пьют. Что тут еще делать? Ни перспектив, ни работы. В советские времена здесь собирались строить мебельную, обувную и швейную фабрики, чтобы обеспечить работой горожан. Тогда строительство даже начали, но в самом начале и забросили. Нормальная работа у нас в основном на железной дороге. В городе свой железнодорожный техникум и филиал института. Сейчас в Тынде молодых специалистов больше, чем нормальных рабочих мест. Ребятам с дипломами о высшем образовании предлагают ехать работать на маленькие станции чуть ли не путейцами. Мы в их возрасте были – куда послали по распределению, туда и поехали. А они другие, их в романтику маленьких бамовских станций ни за какие деньги не загонишь. Да и больших денег, на которые ту же квартиру в хорошем городе купить можно, путейцам не предлагают, а труд, особенно зимой, каторжный.

Мрачных красок в тындинские молодежные будни четырнадцатилетняя соседка по плацкарте добавила уже на обратном пути.

- В Тынде прошлой зимой столько самоубийств было. И молодые все… Кто-то с шестнадцатого этажа… Одна моя знакомая повесилась в ванной.

- Да-да, молодые как с ума посходили, – подтверждает рядом сидящая женщина средних лет. – Ладно б хоть трудные какие, а то ведь и семьи хорошие, и учились вроде бы ничего…

Пока готовился материал, из Тынды пришла весть еще об одной подростковой трагедии. Девятиклассница из школы № 7 считанные дни не дожила до нового учебного года. Девушка вместе с двумя подругами решила попробовать «кайфануть», вдохнув пропана из баллончика для плит. Врачи «Скорой» хоть и поспешили, но помочь жертве токсикоманского эксперимента уже не смогли.

Буренки золотые, помидоры китайские…

Один из горожан пошутил: «Жизнь не сахар, когда сахар по 40 рублей!» Цены на другие продукты жизнерадостности тындинцам тоже не добавляют: макароны весовые - 30 рублей, рис - 40 - 50, масло подсолнечное до 70 рублей доходит. Это ценники из самых дешевых городских магазинов, в районных селах, особенно отдаленных, все это стоит значительно дороже. Домашнее молоко для многих тындинцев роскошь и вовсе непозволительная.

- Буренки у нас золотые, сено свое мало где косят, а привозное дорогое, - рассказала одна из попутчиц в поезде. - Беру молочко домашнее у знакомых, за три литра каждый раз 160 рублей отдаю, это еще по-божески. Мясокомбинат свой когда-то был - давно разорился, так что мяско тоже привозное и далеко не для всех доступное.

Я, любительница помидоров, отправилась на рынок за домашним овощем (конец лета амурчан радует домашними помидорчиками, и в том же Благовещенске бабульки за копейки продают их на каждом углу). Но найти старушек-зеленщиц в Тынде не посчастливилось. А в магазинах овощи исключительно китайские.

- Случается, из Благовещенска приезжают «КамАЗы» с тепличными овощами, так возле них о-го-го какие очереди выстраиваются, - рассказывает скучающая продавщица с рынка. - Раньше у города теплица была, в восьмидесятых – начале девяностых все свое выращивали да продавали. Как теплица загнулась – все. У кого огорода нет – только китайское втридорога покупать и остается.

- Хлебозавод огромный был, - вспоминает приостановившаяся у прилавка покупательница. - Мать у меня там работала и говорила, что той мощью в 25 тонн можно было пол-области хлебом накормить. Сейчас там все разорено, порушено. Хлеб у нас только частники пекут. Самый недорогой сегодня - 22 рубля. А что тут было, когда в августе о неурожае заговорили?! За день 30 рублей буханка стала! Такая паника поднялась, мы собрались домашние хлебопечи, как в голодные девяностые, покупать.

Милиционер грозил стрелять по окнам

Не обошли и тему милиции, которую сегодня обсуждают на каждом шагу. О работе местных стражей порядка жители одного из аварийных домов рассказали интереснейшую историю. Когда-то прилегающий к избушке-развалюшке двор тындинцы превратили в смотровую площадку.

- Город отсюда как на ладони, вот и едут к нам молодожены и все кому не лень, - рассказывают всем миром обороняющие свой двор дружные соседи. - А люди у нас - свиньи: двор и детская площадка завалены бычками, пивной тарой, презервативами… Чуть не каждую неделю генеральную уборку устраиваем, мешками все выносим - и бесполезно. Так и живем: сначала выметаем все во дворе, а потом уже детей гулять выпускаем.

Как только эти бедолаги ни пытались отстоять свой двор. Камнями загораживались – незваные гости разобрали баррикады, шлагбаум сами устанавливали – его тут же снесли машиной. В ГИБДД неоднократно звонили, жалуясь, что детей из-под колес машин не раз выхватывали – никакой реакции.

- Мы дежурили даже, чтобы не пускать сюда никого, а нам из машин угрожали: «Стекла повыбиваем!», «Сожжем дом!» - рассказывает мама малолетних ребятишек. - Мне лично милиционер в форме угрожал: «Не возникайте, иначе буду стрелять по окнам!» Вот вам и представители власти! Так они ж еще сюда сами с девчонками приезжают, выпивают. И им все равно, что здесь же дети играют. Пиво батареями выставят и зажимаются на глазах у малышей. Ребятишки мои пальцем показывают: «Ой, смотрите, что делают!» (видео с подробным рассказом о дворовой беде смотрите на сайте kp.ru).

В 9.00 талонов в поликлинике уже нет

О качестве медобслуживания горожане тоже рассказывают невесело.

- У меня диабет, сахар постоянно скачет, - вскользь обмолвилась в такси одна из моих добровольных гидов по местным захолустьям Тамара Енина. - В поликлинику не попасть. К эндокринологу запись только в пятницу, но в 9.00 талонов на прием уже нет!

На днях в Тынде открылась новая поликлиника, чиновники обещают, что проблема очередей в скором времени решится. Сбудутся ли эти обещания? Поживем - увидим.

- Стационар - это тоже беда, - продолжает жаловаться на медицину моя собеседница. - Городская больница - так туда ложиться страшно, что-то главврач латает-подкупает, но вообще-то ужас. Была в городе хорошая железнодорожная больница - и здание, и оборудование, и врачи. Железнодорожники ее с себя скинули - казалось бы, городу забрать, но что-то городские власти с железнодорожными не смогли договориться. Сейчас ситуация дурацкая: собираются строить новую муниципальную больницу, а эта - заходи лечись! – не у дел остается.

Эта история напомнила мне другую. Около пяти лет назад в Свободном также осталась не у дел роскошная железнодорожная больница. Тогда тоже кто-то с кем-то не смог договориться. В этом году полностью разбомбленные больничные корпуса наконец-то отдали под отделение областной психиатрической больницы. Все, начиная от дверей и окон, пришлось восстанавливать с нуля.

Чертовы кулички – это тоже в Тынде

Площадь города - около 124 квадратных километров. Генеральный план его застройки, спущенный из Москвы в золотые бамовские времена, был амбициозным. Предполагалось выстроить среди тайги столицу на 100 тысяч жителей. В самые кипучие годы всесоюзной стройки численность населения здесь близилась к 90 тысячам. Но... из шести запланированных районов города до перестройки отстроили только один – центральный. В девяностые БАМ захирел. Оставшиеся без работы строители из Тынды побежали. Сейчас здесь чуть больше 38 тысяч человек, но даже оставшейся половине горожан места в капитальном жилом фонде не хватает. Главной особенностью тындинской архитектуры стали брошенные фундаменты недостроек и столпившиеся вокруг вылизанного высотного центра временные поселки. Так называемые времянки составляют 22 процента от всего городского жилого фонда, в них, по официальной статистик, живет около 4000 человек. Среди времянок есть такие халупы, которые не то что городским, а вообще человеческим жильем назвать трудно.

Официально времянок просто нет!

Бывший чиновник, долгое время занимавший высокий пост в Тындинской администрации, о проблеме времянок знает все.

- Ни в Жилищном, ни в Гражданском кодексе понятия «временное жилье» нет, - утверждает компетентное лицо, попросившее не называть его имени. - Когда начинался БАМ, каждый из пяти базировавшихся здесь строительных трестов строил временный жилой поселок для своих работников. Стройку Москва финансировать перестала, тресты, учась жить самостоятельно, акционировались, но свою времянку в уставный капитал не включали. По идее, времянка должна была бы оставаться в федеральной собственности, но не давшая ни копейки денег Федерация решила по умолчанию: в городе стоит – значит, муниципальная собственность, вы ей и занимайтесь. В собственность муниципалитету свой временной жилой фонд передал только один трест. Все остальные, составив временный договор на содержание, испарились, бросив обитателей шатающихся бараков, вагончиков, наспех собранных из фанерных щитов домишек на произвол судьбы.

По закону жители этих «ничейных» строений не имеют права даже на прописку, федеральные программы переселения из аварийного жилого фонда писаны тоже не для них. Заместитель главы Тындинской администрации Евгений Черенков констатирует:

- Сам во времянке живу (правда, на удивление в моих глазах не стал пояснять, как это так чиновник - и во времянке. - Авт). Для решения проблемы нужно 6,5 миллиарда рублей. Таких денег в городском бюджете нет.

На «нет», как известно, и суда нет. Проблема решается сама собой, а вариантов самотека несколько.

До нового жилья бабушка Надя не дожила

Героиня нашей прошлой публикации о Тынде Татьяна Ивина рассказывает, что во времянках выросло три поколения тындинцев. Свидетельство тому ее собственная семейная история.

- Это моя третья времянка. В первой – родилась. Вторую завалюху нам с мужем дали после свадьбы, и там, в жутком холоде, наш первый ребенок долго болел и умер. Теперь на глазах разваливается третье мое жилище, а мои дети снова мерзнут.

Чуть ниже Татьяниного дома перекошенный и вставший почти на попа вагончик. Электричества в нем, с тех пор как рухнула опора, нет, от забора вокруг остались лишь фрагменты. В таком сарае хороший хозяин даже скотину держать не будет, но здесь живут ЛЮДИ! (фото на сайте). Вот что рассказывают соседи:

- Баба Надя всю жизнь в этом вагончике прожила. Квартиру так и не дождалась – умерла этим летом. Жилище и сейчас не пустует, осталась там бабнадина дочь-алкоголичка. Пока бабушка жива была – за внучком присматривала, сейчас мальчонку родственники временно приютили. В детдом оформить собирались, но для этого надо хоть какое-то жилье за ним закрепить. Что пацана дальше ждет – не известно.

Дядя Ваня не верит никому

В своем фанерном домишке Иван Иванович Антипович живет с 1979 года. Длинным дальневосточным рублем заманил его сюда когда-то родственник. Надежды заработать на сытую старость перестройка разбила в прах. Уехал было на родину, где квартира была, да и там не заладилось. С женой развелся и вернулся на Север.

Каждое лето двадцать лет подряд грозили снести его хибарку, освобождая территорию под новостройку. Предлагали варианты переселения… не в новостройках правда, а в еще пущих развалюхах. Шило на мыло менять Дядя Ваня отказывался, так и стала одна из ничейных времяночек, как он говорит, его «постояночкой». Самое обидное, что юбилейный почет строителя БАМа дядю Ваню тоже обошел.

- Я ведь не строил, я обслуживал пожарные сигнализации на станциях. Выходит, работал я не для БАМа, а неизвестно зачем, - с горечью подводит он итог своей жизни.

Все удобства дяди Вани – вода в отдаленной колонке да печь, выпускающая каждую зиму по шестнадцать тысяч в трубу. В очередях на квартиру он стоять устал и больше не рассчитывает, что когда-нибудь достоится.

- Не верю я больше никому. Смирился, что здесь мне доживать, жену только жаль, болеет сильно. Видел сюжет по телевизору, когда мэр наш наверх про времянки докладывал. Только нужны ли мы столице? Толку с этого не будет, а если будет – лет через двадцать. Я столько не протяну.

Местным чиновникам Дядя Ваня давно верить перестал:

- Ходил я как-то в мэрию, просил: «Дайте мне хоть земли кусочек приватизировать, чтобы смог продать и уехать куда-нибудь». Дали отписку, что по генплану на этом месте будут строить три или четыре девятиэтажки. Куда ж они их тут совать-то собираются? А все дело в блатных, что это место приметили. Вон там тоже времянки были – год назад один ушлый гаражи себе построил. Блатными я всех в администрации считаю. Кому там верить? Прежний мэр алкоголиком был, он тут рядом жил. Стыдно было смотреть, как его из джипа вытаскивали и домой, как бревно, волокли. Сейчас мэр… Да зачем он в таком возрасте во власть-то полез? Кому он помогает? Себе только. Честный человек тут квартиру не получит никогда. Получают только наглые и бессовестные (видео с подробным рассказом Дяди Вани смотрите на сайте kp.ru)

«Мне другой дом и даром не нужен»

Так заявил мне хозяин симпатичного и крепенького на вид домика из бруса. – Ну и что, что времянка, - комментирует он. – Я в нее столько вложил, перебрал можно сказать по новой. Дом мой еще тридцать лет простоит, внуку в наследство оставлю. Усадьба видишь какая! Предлагали мне в свое время в девятиэтажке квартиру – и что бы мы с бабкой там сейчас делали?

Такой ухоженный домик в городе не один, а спросом на местном рынке жилья не только ухоженные времянки пользуются. Купить и продать в Тынде можно и завалюху, лишь бы по документам износ был меньше 42 процентов.

Так, одна из собственниц разваливающегося на глазах барака по Юбилейной, 9 Вера Кайгородова (историю ее дома читайте на сайте kp.ru), рассказала:

- Я свою квартиру купила три года назад за 180 тысяч. Дом уже тогда разваливаться начал, но аварийным не считался, а нам, пенсионерам, только на такое денег наскрести и удается.

Среди 4000 официально числящихся жителей времянок далеко не все несчастные, оставшиеся ни с чем бывшие строители БАМа и неимущие пенсионеры. Поговаривают в городе, что кое-кто, умело выстроив хитроумные операции с недвижимостью, в накладе не остался. Говорят, если есть связи, можно приобрести завалюшку в нужный момент, прописаться в ней и под эту лавочку себе квартиру урвать. И, говорят, есть те, кто уже не одну урвал. Многие горожане, имея благоустроенную квартиру, покупают времяночку с участком под дачу. Есть в Тынде и те, кто, не надеясь на помощь свыше, решают свой квартирный вопрос самостоятельно, выстраивая на месте завалюх симпатичные коттеджи. Неофициальных вариантов решения проблемы времянок много, а вот официального - способного в корне изменить ситуацию - пока нет.

Город свой мы любим!

Несмотря ни на что, город свой многие старожилы любят и не жалеют, что волей судеб оказались здесь. Они все ждут, когда начнут разрабатывать разведанные в советские времена месторождения, когда понадобится вторая ветка БАМа и снова закипит жизнь в Тынде.

- Жить сейчас везде сложно, но кто не ждет манны небесной – тот живет. Во дворе теплицы построили: огурчики-помидорчики себе сами растим. Фруктов заморских, конечно, не вырастишь, но ранет на участке - тоже фрукт. Улочки у нас в зелени утопают, воздух такой чистый, что звенит по утрам! Шестнадцатиэтажки - а вокруг на сотни километров тайга… Где еще найдете такой контраст? – слышу от одной из таких оптимисток.

Несколько лет назад Тында разработала новую градостроительную документацию. Один из этих документов – новый генеральный план застройки. Начальник отдела архитектуры и градостроительства Тындинской администрации Анатолий Семёнов рассказывает о плане четко и с воодушевлением:

- Генплан рассчитан до 2025 года, планируется до этого времени полностью ликвидировать времянки и застроить город новыми жилыми домами. Современное планировочное решение города разительно отличается от старого. У нас уменьшились зоны и жилой, и промышленной застройки, город стал компактней. В центральной части города планируется устройство прогулочной набережной вдоль реки Тынды. В северном районе предусмотрено устройство горнолыжной трассы. Планируется открыть здесь большой спортивно-оздоровительный центр, сейчас уже один горнолыжный спуск построили, планируются еще два. Также в этой части города предусмотрено строительство интерната для престарелых. В восточной части появятся новый стадион, парковая зона с аттракционами, аквапарк и современная пляжная зона. Планируем развивать животноводство, но главный градообразующий фактор по-прежнему железная дорога. Рождаемость сейчас превышает смертность, а отток населения у нас практически прекратился, потому рассчитываем на прирост населения до 45 тысяч человек.

Новый план разработан не далекой Москвой, вздумавшей экономно утрамбовывать северян в многоэтажные скворечники, оставляя десятки километров земли неиспользованной. Сейчас планируется застраивать Тынду преимущественно одноэтажными коттеджами. Только вот когда этот план начнут воплощать? Все надежды связывают с началом разработки разведанных еще при социализме богатейших северных месторождений полезных ископаемых и строительством новой бамовской ветки. Но разговоры об этом идут не год и не два. А времянки одна за одной валятся уже сейчас, и если проблему не начать решать в ближайшее время, то через пару лет жители времянок останутся натурально на улице, а климат тут совсем не курортный. Август еще не закончился, а минус уже тут как тут….

Продолжение читайте в следующую субботу

Автор ждет откликов на сайте